Неточные совпадения
Государственная дума торжественно зачеркнула все свои разногласия с
правительством, патриотически манифестируют студенты, из провинций на
имя царя летят сотни телеграмм, в них говорится о готовности к битве и уверенности в победе, газетами сообщаются факты «свирепости тевтонов», литераторы в прозе и в стихах угрожают немцам гибелью и всюду хвалебно говорят о героизме донского казака Козьмы Крючкова, который изрубил шашкой и пронзил пикой одиннадцать немецких кавалеристов.
Недавно только отведена для усмиренных кафров целая область, под
именем Британской Кафрарии, о чем сказано будет ниже, и предоставлено им право селиться и жить там, но под влиянием, то есть под надзором, английского колониального
правительства. Область эта окружена со всех сторон британскими владениями: как и долго ли уживутся беспокойные племена под ферулой европейской цивилизации и оружия, сблизятся ли с своими победителями и просветителями — эти вопросы могут быть разрешены только временем.
— Так вот они, швейцары, каковы! — воскликнул Дыба, который о швейцарах знал только то, что случайно слыхал от графа Михаила Николаевича, а именно: что некогда они изменили законному австрийскому
правительству, и с тех пор опера"Вильгельм Телль"дается в Петербурге под
именем"Карла Смелого"22.
Все мотивы этих отказов таковы, что, как бы самовластны ни были
правительства, они не могут открыто наказывать за них. Для того, чтобы наказывать за такие отказы, надо бесповоротно самим
правительствам отречься от разума и добра. А они уверяют людей, что властвуют только во
имя разума и добра.
И вот, с одной стороны, люди, христиане по
имени, исповедующие свободу, равенство, братство, рядом с этим готовы во
имя свободы к самой рабской, униженной покорности, во
имя равенства к самым резким и бессмысленным, только по внешним признакам, разделениям людей на высших, низших, своих союзников и врагов, и во
имя братства — готовы убивать этих братьев [То, что у некоторых народов, у англичан и американцев, нет еще общей воинской повинности (хотя у них уже раздаются голоса в пользу ее), а вербовка и наем солдат, то это нисколько не изменяет положения рабства граждан по отношению
правительств.
Но не говоря уже о грехе обмана, при котором самое ужасное преступление представляется людям их обязанностью, не говоря об ужасном грехе употребления
имени и авторитета Христа для узаконения наиболее отрицаемого этим Христом дела, как это делается в присяге, не говоря уже о том соблазне, посредством которого губят не только тела, но и души «малых сих», не говоря обо всем этом, как могут люди даже в виду своей личной безопасности допускать то, чтобы образовывалась среди них, людей, дорожащих своими формами жизни, своим прогрессом, эта ужасная, бессмысленная и жестокая и губительная сила, которую составляет всякое организованное
правительство, опирающееся на войско?
— Все сии известия были обнародованы; между тем
правительство запретило народу толковать о Пугачеве, коего
имя волновало чернь.
Во многих землях
имя Полиции означает единственно наушников
Правительства и ужас не только злых людей, но и самых добрых.
Лещ. Разумеется. У вас —
имя, хорошее прошлое по службе. Все эти… недоразумения ваши — уже заглаживаются… Но, примите во внимание, нужно держаться твёрдо! Времена анархии проходят,
правительство чувствует себя в силе восстановить должный порядок — оно требует от своих агентов крепкой руки…
Затем я вскрыл и несколько строчек, написанных на обертке удостоверения химическим способом. Здесь мой доброжелатель записал при помощи шифра несколько адресов в разных городах Сибири и Восточной России. Это были
имена лиц, принимавших участие в подпольной организации так называемого «красного креста», имевшей целью способствовать побегам, впоследствии открытой
правительством.
Правительство, распавшееся с народом во
имя цивилизации, не замедлило отречься от образования во
имя самодержавия.
Скромна она была необычайно, к всемирной известности своей относилась с усмешкою: мало ли в семидесятых годах было террористических покушений, мало ли было революционеров, действовавших гораздо искуснее и смелее ее, — а
имена их никому почти не известны. Своею же славою она обязана чистейшему случаю, — что царскому
правительству вздумалось применить к ней «народный суд» и попытаться показать Европе, что сам русский народ и общество относятся отрицательно к кучке баламутов-революционеров.
— Передайте цесаревне, что я от
имени короля заявляю ей, что Франция сумеет поддержать ее в великом деле. Пусть она располагает мной, пусть располагают мной и люди ее партии, но мне все же необходимо снестись по этому поводу с моим
правительством, так как посланник, не имеющий инструкции, все равно что незаведенные часы.
Тюрьма святого Жиля находится на окраине города, в предместье того же
имени. Выстроена она только в 1884 году, стоила бельгийскому
правительству десять миллионов и представляет, так сказать, шедевр тюремного дела.
Подпоручик Яков Иванович Ростовцев, открывший, как мы знаем, великому князю Николаю Павловичу существование готового вспыхнуть заговора, был совершенно чужд ему и не знал ни его целей, ни разветвлений: он угадал только, что заговор этот давно существовал и что обстоятельства давали ему в руки опасное оружие против императорского
правительства. Он узнал также по счастливому случаю
имена главных заговорщиков.
— Я маркиз Сансак де Траверсе, а не Савин, — начал среди торжественной тишины, воцарившейся в зале суда, Николай Герасимович свое объяснение, — но должен признаться суду, что, действительно, проживая долгое время во Франции под
именем русского офицера Николая Савина, был выдан французским
правительством России и бежал от французских и прусских властей.
Первое преимущество, доставленное князем жителям Крыма, заключалось в том, что всем татарским князьям и мурзам были пожалованы права и льготы русского дворянства, — населению дозволено было составить из среды своей войско, которое впоследствии участвовало под
именем «таврического национального войска» в войне России с Турцией, и, наконец, все назначенные прежним
правительством каймаканы, кадии и муфтии были утверждены в своих должностях.
Положено было тревожить заговорщиков, особенно наиболее колеблющихся и робких анонимными письмами от лица, преданного им, что
имена их отмечены в списке лиц, заподозренных русским
правительством.
В сущности, эти деньги предназначались для Шетарди, на
имя которого нельзя было их послать, не возбуждая подозрения. Из рук маркиза деньги эти расплылись по казармам гвардейских войск, где вербовались сторонники Елизаветы Петровны. Подобным образом французское
правительство неоднократно пересылало в Петербург довольно крупные суммы денег.
Письмо начиналось уверениями в горячей преданности польской справе и в дружбе к лицу, к которому было адресовано. Вслед затем аноним предупреждал, что русскому
правительству известны
имена многих членов витебского жонда, и оно собирается потребовать их к допросу. Прилагался список заговорщиков, в том числе большей части собравшихся теперь у Владислава. Во главе стоял пулковник их. Неизвестно, почему в списке не фигурировал Волк.
Не желая назначить главнокомандующим союзной армии Кутузова и не желая, с другой стороны, обидеть его назначением генерала Маака, австрийское
правительство поручило армию двадцатичетырехлетнему брату императора, но с тем, чтобы всем распоряжался генерал Маак; бланковые подписи императора делали его самостоятельным: он мог не стесняться действиями и поступать по своему усмотрению, но Маак был человек неспособный, и сами немцы говорили, что
имя его (Maakah) по-еврейски значит поражение.
Всё то, что прежде казалось мне хорошим и высоким, обязательство верности
правительству, подтверждаемое присягой, вымогание этой присяги от людей и все поступки, противные совести, совершаемые во
имя этой присяги, — всё это представилось теперь мне и дурным и низким.
Вследствие сего каждый благомыслящий гражданин приглашается сообщить
правительству имя преступника, похитившего упомянутый межевой камень, дабы
правительство имело возможность подвергнуть этого злоумышленного человека строгому наказанию по законам о повреждении межевых знаков.